Арабелле показалось, что она влюбляется в него. И это было сюрпризом.

Через четверть часа появился Джонатан. Гостиная была слабо освещена, на стены падали лишь отблески огня в камине, около которого стояла Арабелла. Джонатану показалось, что сегодня она особенно хороша. Он остановился посреди комнаты, восхищенно глядя на жену. Как же соблазнительна она была в прозрачном шелковом одеянии. Под тонкой тканью угадывалось стройное тело, высокая, полная грудь, тонкая талия, изящные бедра. Темный цвет особенно шел ей. Он подчеркивал неподражаемую бледность ее кожи и серебристый отсвет пышных волос, каскадом ниспадавших на плечи.

Арабелла с полуулыбкой протянула ему навстречу руки.

Ее черные глаза, казалось, насквозь прожигали его.

В них таилось незнакомое дотоле выражение, разбудившее страсть Джонатана.

– Я скучала по тебе, милый, – негромко произнесла Арабелла низким, хрипловатым голосом.

– Но ведь я отсутствовал не так уж долго, – сказал он, испытывая сладость от ее слов. Он потянулся к ней, взял за руки и поцеловал в губы. Потом, отстранившись немного, крепко сжал ее плечи и пристально посмотрел прямо в глаза.

– Ты что, милый? – спросила Арабелла.

– Ты сегодня необыкновенна, дорогая. По-моему, ты еще никогда не была такой красивой.

– О, Джонатан…

Он приник к ней, поцеловал впадинку на шее, начал стягивать пеньюар. Он соскользнул на пол. Затем Джонатан потянул за ленты, удерживавшие на плевах ночную рубашку, и та последовала за пеньюаром. Арабелла стояла перед ним совершенно нагая, только на шее у нее было жемчужное ожерелье.

Джонатан отступил на шаг. Из всех женщин, которых он знал, Арабелла была наиболее опытна в любви и оттого особенно желанна. В коллекции его драгоценностей она была самым ценным приобретением. Она была – само совершенство. И он обладал ею. С головы до пят. Хотя, пожалуй, нет. Она по-прежнему выдерживала дистанцию. И это удивляло его. Она будет принадлежать ему полностью, до конца растворится в нем. Он был убежден в своих силах, в своей власти над ней.

– Джонатан, что-нибудь не так? – медленно произнесла Арабелла. – Ты так странно смотришь на меня.

– Ну что ты, дорогая, что может быть не так? – ответил он. – Просто любуюсь тобой, думаю, как ты прекрасна, когда на тебе только этот черный жемчуг. Черный жемчуг на белом теле. – Говоря так, Джонатан потянулся к ней и провел пальцем по груди.

Ему показалось, что он вот-вот изойдет. Желание уже невозможно было сдерживать долее. Кровь прихлынула к его лицу. Он дрожал, приближаясь к ней. Положив руки ей на шею, Джонатан расстегнул ожерелье.

– Вот так, так будет лучше, – сказал он, кладя ожерелье в карман. – Тебе не нужны никакие украшения, Арабелла. Ты и без них само совершенство, подобно греческой статуе, высеченной из лучшего мрамора.

Сняв пиджак, он швырнул его на стул. Затем, взяв Арабеллу за руку, повел ее к дивану.

– Сюда, сюда, ляжем рядом, будем любить друг друга, наслаждаться друг другом, – говорил он. – Я хочу знать тебя еще лучше, чем прежде, хочу, чтобы ты до конца была моей. И даже больше, больше… Ты дашь мне это, Арабелла?

– Да, – прошептала она. – Если и ты тоже больше… больше…

– О, Арабелла, мы так похожи друг на друга, ты и я. Даже не верится, что такое возможно. Дуэт грешников… – Джонатан усмехнулся, пожирая ее глазами. Потом опрокинул ее на диван и свободной рукой принялся расстегивать рубашку.

Глава 27

– Не знаю даже, как и сказать вам, – начал Александр, переводя взгляд с Эмили на Полу, а затем на Энтони Стэндиша, графа Дунвейл.

Все трое сидели на диване камином и потягивали коктейль, который он им только что приготовил.

– Знаете, – продолжал Александр, – я в последнее время только и думаю, как бы найти нужные слова, просто мозги наизнанку вывернул…

Оборвав фразу, он поднялся, пересек гостиную, остановился у огромного, до потолка, окна и выглянул в садик, примыкавший к задней части его дома в Мейфэре.

Как жаль, что приходится говорить им это, промелькнуло у него в голове. Вот если бы можно было бы оставить все как есть, и пусть будет, что будет. Но нет, об этом и помыслить нельзя. Это было бы нечестно с его стороны. К тому же так много дел предстоит устроить, столько юридических проблем решить…

Александр весь подобрался, мышцы его напряглись, плечи опустились. Он глубоко вздохнул, призывая на помощь все свое мужество. Сейчас ему предстояло выполнить самое трудное задание в жизни.

Едва появившись у Александра, Эмили отметила, что голос у него странно изменился. Заметила она, что и сам он – как натянутая струна. В этом не было ничего удивительного – ведь всю свою жизнь они были очень близки и знали друг друга до мелочей.

Стараясь скрыть тревогу, она сказала:

– Что-то ты сегодня слишком серьезен, Сэнди.

– Да. – Александр не отрывался от окна, все еще не зная, как начать. В сгущающихся сумерках январского дня сад выглядел печальным и покинутым. Черные стволы деревьев напоминали скелеты, а на опустевших клумбах лежал почерневший от лондонской сажи снег. Похоже, сама земля соболезнует мне, подумалось Александру.

Трое гостей настороженно ожидали продолжения. Пусть Александр в конце концов объяснит, зачем позвал их.

Пола, посмотрев на Энтони, удивленно подняла брови. Граф пожал плечами и беспомощно развел руки – мол, сам ничего понять не могу.

Пола перевела взгляд на Эмили. Та поджала губы и замотала головой, что должно было выражать крайнюю степень изумления. «Сама ничего не понимаю», – говорили ее глаза. Откашлявшись, она сделала еще одну попытку:

– Сэнди, милый, бабушка всегда говорила, что, если у тебя дурные новости и ты не знаешь, как начать, лучше сразу взять быка за рога. Почему бы тебе не последовать ее совету?

– Легко сказать, – негромко проговорил Александр.

– Что бы у тебя ни случилось, мы всегда на твоей стороне, ты же знаешь это, – успокоительно заметил Энтони.

Александр приподнялся на носках, повернулся к окну спиной и пристально посмотрел на родных.

– Да, Энтони, знаю. Спасибо, – произнес он после недолгого молчания. По губам его скользнула слабая улыбка.

В груди у Полы росла тревога. Ее пугала пустота в светло-голубых глазах Александра. Сердце сжалось от недоброго предчувствия.

– Что-то очень плохое… совсем плохое, да, Сэнди?

Он кивнул.

– Пола, я всегда гордился тем, что могу справиться с любой проблемой. Но сейчас… – Голос у него пресекся.

И тут Пола вспомнила их августовский разговор по телефону. Уже тогда она почувствовала что-то неладное, но, решив, что это игра воображения, отбросила свои страхи. Теперь же стало очевидным, что предчувствия не обманывали ее. Она крепко сплела пальцы.

– Я попросил вас приехать, – начал Александр, – потому что нас долгие годы связывают тесные отношения. – Он помолчал и глубоко вздохнул. – У меня возникли серьезные проблемы, и я считаю, что мы их должны спокойно обсудить. Как знать, может быть, вы поможете мне советом.

– Ну разумеется, – сказал Энтони, в высшей степени обеспокоенный тем, что Александр совершенно не похож на себя. Он не отрываясь смотрел на брата, стараясь взглядом передать ему свою преданность и любовь. Раньше им не раз приходилось выручать друг друга в сложных ситуациях, и сейчас они, разумеется, не оставят Сэнди одного.

Наклонившись вперед, Энтони участливо спросил:

– Это как-то связано с делами? Или с семьей?

– Скорее, личное, – ответил Александр.

Отойдя от окна, он вернулся на свое место. Больше тянуть нельзя. Необходимо все им рассказать.

Александр устало вздохнул.

– Я болен, очень болен… Попросту говоря, я умираю, – ровным голосом произнес он.

Эмили, Пола и Энтони не сводили с него глаз. Никто из них не ожидал услышать ничего подобного.

– Извините, – поспешно продолжил Александр, – что ошарашил вас, но я решил последовать совету Эмили. Ведь бабушка действительно была права. Так лучше всего – сказать все сразу, без всяких предисловий.